Филип Милтон Рот - родился  19 марта 1933 года, Ньюарк, Нью-Джерси, США. Американский писатель, автор более 25 романов, лауреат Пулитцеровской премии (1998), премии Франца Кафки (2001), Американской литературной премии ПЕН/Фолкнер (2007) и Международной Букеровской премии (2011). Умер 22 мая 2018 года, Манхэттен, Нью-Йорк, США.

Цитаты, афоризмы, высказывания, фразы - Филип Рот

• Ты нечто и в то же время ничто.

• Старость — это не сражение, это бойня.

• Каким случайным порой кажется неизбежное.

• Я считаю, что желание — это источник страдания.

• Я атеист, так что религиозная часть меня не интересует.

• В каждой душе своя собственная кузница предательства.

• Я не представляю себе иной жизни, кроме жизни писателя.

• Если в смерти и есть что хорошее, так это, что и подонков она не минует.

• Люди иногда терпят неудачи. Почему? Потому что удача не терпит некоторых людей.

• Существует неправда, помогающая вскрыть правду, и это художественная литература.

• Детство кончается, когда чужие слёзы становятся для тебя невыносимей, чем собственные.

• В принципе, я не против некоторых вещей, но есть некоторые вещи, против которых я в принципе.

• Нельзя переделать жизнь. Принимай её такой, какая она есть. Смотри на вещи трезво, но не сдавайся.

• Вообще, морализаторство и политкорректность — это болезни, от которых Америке так и не удается излечиться.

• Когда бочка не так полна и уже видно дно, потому что мне 77 лет, смерть по-прежнему приводит меня в ступор.

• Ложь — банальная штука, но если обманывают тебя и остаешься в дураках ты сам, это уязвляет до глубины души.

• Единственный комплимент, которым я дорожу, — это восхищение другого писателя, выраженное открыто и от души.

• Ничто на свете не длится вечно, но ничто не проходит бесследно. А ничто не проходит бесследно, потому что не длится вечно.

• Когда я пишу, я получаю удовольствие от того, что я решаю задачу. Каждый абзац — это задача. А самая большая задача из всех — это сама книга.

• Я всегда чувствовал себя в Нью-Йорке инопланетянином. Я был городским ребенком, но с тех пор, как я вырос, я не понимаю, что делать в городе писателю.

• В стране и впрямь существует заговор, и я без малейшего труда перечислю входящие в него силы. Это истерия, невежество, злоба, глупость, ненависть и страх.

• Очевидно, что у любого писателя с годами стиль меняется. Я недавно перечитал несколько своих первых книг и пришел к выводу, что сегодня я бы написал их по-другому.

• Я всегда исхожу из собственного опыта, чтобы включить воображение. Но не для того, чтобы из автобиографии сделать роман, а наоборот, чтобы оживить выдуманный мир романа.

• Сумей перерасти собственные эмоции. Иначе ты будешь просто-напросто затоплен нахлынувшими на тебя чувствами. Затоплен и смыт — и никогда уже не сумеешь вынырнуть на поверхность.

• Только смерть обладает такой силой и энергией, которая может прервать жизнь. Потому что смерть несправедлива! Потому что всем, кто попробовал вкус жизни, смерть кажется неестественной.

• Подсознание — над ним ведь никакого контроля нет. Это как правительство. Это и есть правительство. Снова и снова правительство, оно самое. Заставляет тебя делать то, чего ты не хочешь делать.

• Ненависть — опасная вещь. С ней ведь как: начнешь — и не остановишься. Зайдешь в сто раз дальше, чем хочешь. Ее трудней держать под контролем, чем что-либо другое на свете. Легче пить бросить, чем ненависть обуздать.

• Не сомневаюсь, что могут быть хорошие и даже великие писатели, которые известны только в своей стране. Но я о них никогда не узнаю, так как, за редкими исключениями, не читаю современную литературу, даже американскую.

• Разговор — это не обязательно поединок, где ты стреляешь и в тебя стреляют, где ты рискуешь своей жизнью и охотишься за чужой! А слова — вовсе не бомбы и пули, нет, они могут быть маленькими подарками, исполненными смысла.

• Наше прошлое, которое мы изучали в школе, ошибочно именуя этот предмет историей, — безобиднейший предмет, суть которого заключается в том, чтобы все, что оказывалось неожиданным для современников, задним числом описать как неизбежное.

• Я был очень политизированным юношей и происходил из очень левой семьи, поэтому с маккартизмом я знаком не понаслышке. Некоторые из моих двоюродных братьев были коммунистами, и мы с ними обсуждали то, что писали тогда в газетах. Нас эти статьи просто шокировали.