Сергей Донатович Довлатов - родился 3 сентября 1941 года, Уфа, СССР. Советский и американский писатель и журналист. Автор книг - «Зона», «Чемодан», «Заповедник», «Рассказы», «Компромисс», «Наши», «Иностранка», «Филиал» и др. Умер 24 августа 1990 года, Нью-Йорк, США.
Цитаты, афоризмы, высказывания, фразы - Довлатов Сергей
Я уехал, чтобы стать писателем.
Моя профессия — быть русским автором.
Чем безнадежнее цель, тем глубже эмоции.
Бескорыстное вранье — это не ложь, это поэзия.
Беседа переросла в дискуссию с оттенком мордобоя.
Бездарность с лихвой уравновешивается послушанием.
Если годами не пью, то помню о ней, проклятой, с утра до ночи.
Я человек слабый, и стойкий диссидент из меня вряд ли получится.
Ирония — любимое, а главное, единственное оружие беззащитных.
Семья — это если по звуку угадываешь, кто именно моется в душе.
Порядочный человек — это тот, кто делает гадости без удовольствия.
Единственная честная дорога — это путь ошибок, разочарований и надежд.
Не так связывают любовь, дружба, уважение, как общая ненависть к чему-нибудь.
Юмор — украшение нации. Пока мы способны шутить, мы остаемся великим народом.
Я понял, что никогда не буду писать об Америке, никогда не перейду на английский язык.
Большинство людей считает неразрешимыми те проблемы, решение которых мало их устраивает.
Всю свою жизнь я рассказываю истории, которые я либо где-то слышал, либо выдумал, либо преобразил.
Чего другого, а вот одиночества хватает. Деньги, скажем, у меня быстро кончаются, одиночество — никогда.
Я закуриваю, только когда выпью. А выпиваю я беспрерывно. Поэтому многие ошибочно думают, что я курю.
Испокон века в России не техника и не торговля стояли в центре народного сознания, и даже не религия, а литература.
Я долго думал, как можно сформулировать мою национальную принадлежность, и решил, что я русский по профессии.
Жизнь коротка. Человек одинок. Надеюсь, все это достаточно грустно, чтобы я мог продолжать заниматься литературой.
Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов?
Собственнический инстинкт выражается по-разному. Это может быть любовь к собственному добру. А может быть и ненависть к чужому.
В Америке я так и не стал богатым или преуспевающим человеком. Мои дети неохотно говорят по-русски. Я неохотно говорю по-английски.
Всю жизнь я дул в подзорную трубу и удивлялся, что нету музыки. А потом внимательно глядел в тромбон и удивлялся, что ни хрена не видно.
Человек привык себя спрашивать: кто я? Там ученый, американец, шофер, еврей, иммигрант. А надо бы все время себя спрашивать: не говно ли я?
Живется мне сейчас вполне сносно, я ни черта не делаю, читаю и толстею. Но иногда бывает так скверно на душе, что хочется самому себе набить морду.
Ни один литератор не оставил добровольно своих творческих занятий. Среди технической интеллигенции дезертиров сколько угодно, но среди писателей их почти нет.
Единственная страна на земном шаре, где человек непонятного происхождения, владеющий восточноевропейским языком, будет чувствовать себя естественно, — это Америка.
Не жалею о пережитой бедности. Если верить Хемингуэю, бедность — незаменимая школа для писателя. Бедность делает человека зорким. Любопытно, что Хемингуэй это понял, как только разбогател.
Я родился в не очень-то дружной семье. Посредственно учился в школе. Был отчислен из университета. Служил три года в лагерной охране. Писал рассказы, которые не мог опубликовать. Был вынужден покинуть родину.
Сейчас в эмиграции любят говорить о пережитых страданиях. Меня никто не выкидывал, не вытеснял, не высылал. Просто сама жизнь так сложилась. В наручниках меня никто не заставлял туда ехать — просто посоветовали.
Три вещи может сделать женщина для русского писателя. Она может кормить его. Она может искренне поверить в его гениальность. И, наконец, женщина может оставить его в покое. Кстати, третье не исключает второго и первого.
Я не уверен, что считаю себя писателем. Я хотел бы считать себя рассказчиком. Это не одно и то же. Писатель занят серьезными проблемами — он пишет о том, во имя чего живут люди, как должны жить люди. А рассказчик пишет о том, как живут люди.
В России успех — понятие однозначное. Оно включает в себя деньги, славу, комфорт, известность, положительную прессу, репутацию порядочного человека и т. д. В Америке успехов может быть десять, двенадцать, пятнадцать. Есть рыночный успех, есть успех у университетской профессуры, есть успех у критиков, есть успех у простонародья. Мой случай по-английски называется «критикал эклэйм» — замечен критикой.
