Николай Александрович Бердяев - родился 6 марта 1874 года, Киев, Российская империя. Русский религиозный и политический философ, представитель экзистенциализмa. Автор книг - «Философия свободы», «Судьба России (Опыты по психологии войны и национальности)», «Новое средневековье (Размышление о судьбе России)», «Русская религиозная психология и коммунистический атеизм», «Христианство и классовая борьба», «Русская идея (Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века)», «Истоки и смысл русского коммунизма» и др. Умер 23 марта 1948 года, Кламар, Франция.
Цитаты, афоризмы, высказывания, фразы - Бердяев Николай Александрович
Философия — школа любви к истине.
Свобода есть право на неравенство.
Злейший враг свободы — сытый и довольный раб.
Евангелие есть учение о Христе, а не учение Христа.
Ожидание чуда есть одна из слабостей русского народа.
Революционеры поклоняются будущему, но живут прошлым.
Взятка — самая действенная русская конституция на все времена.
Государственно-правовое существование есть существование враждующих.
Общечеловеческое значение имеют именно вершины национального творчества.
Женщина необыкновенно склонна к рабству и вместе с тем склонна порабощать.
Любовь есть интимно-личная сфера жизни, в которую общество не смеет вмешиваться.
В свободе скрыта тайна мира. Бог захотел свободы, и отсюда произошла трагедия мира.
Дух есть иное, высшее качество существования, чем существование душевное и телесное.
Подлинная любовь дает силы другому, любовь-похоть вампирически поглощает силу другого.
Свобода есть не удовлетворение, легкость и наслаждение, а тягота, трудность и страдание.
Свобода не интересна и не нужна восставшим массам, они не могут вынести бремени свободы.
В любви есть деспотизм и рабство. И наиболее деспотична любовь женская, требующая себе всего.
В свободе жизнь будет труднее, ответственнее и трагичнее. Этика свободы сурова и требует героизма.
Национальность и борьба за ее бытие и развитие не означает раздора в человечестве и с человечеством.
У женщин есть необыкновенная способность порождать иллюзии, быть не такими, каковы они на самом деле.
Революцию действительно революционную осуществить возможно не во внешнем мире, а лишь в душе и теле человека.
Нет наиболее горькой и унизительной зависимости, чем зависимость от воли человеческой, от произвола равных себе.
Борьбу за свободу я понимал прежде всего не как борьбу общественную, а как борьбу личности против власти общества.
Любовь — как бы универсальная энергия жизни, обладающая способностью превращать злые страсти в страсти творческие.
Смысл смерти заключается в том, что во времени невозможна вечность, что отсутствие конца во времени есть бессмыслица.
Дух не есть видимая вещь, он совсем не есть вещь среди вещей. Дух есть субъект, потому что субъект противоположен вещи.
Всякое до сих пор бывшее организованное и организующееся общество враждебно свободе и склонно отрицать человеческую личность.
Для всечеловечества должно быть отвратительно превращение русского человека в интернационального, космополитического человека.
Мистика есть духовный путь и высшие достижения на этом пути. Но есть также мистика умозрительная, которая есть прежде всего познание.
Государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад.
Совесть есть та глубина человеческой природы, на которой она соприкасается с Богом, где она получает весть от Бога и слышит голос Божий.
Наша любовь всегда должна быть сильнее нашей ненависти. Нужно любить Россию и русский народ больше, чем ненавидеть революцию и большевиков.
Любовь всегда нелегальна. Легальная любовь есть любовь умершая. Легальность существует лишь для обыденности, любовь же выходит из обыденности.
Культура никогда не была и никогда не будет отвлеченно-человеческой, она всегда конкретно-человеческая, то есть национальная, индивидуально-народная.
Национальный человек — больше, а не меньше, чем просто человек, в нем есть родовые черты человека вообще и еще есть черты индивидуально-национальные.
Критерий истины не в разуме, не в интеллекте, а в целостном духе. Сердце и совесть остаются верховными органами для оценки и для познания смысла вещей.
Все в человеческой жизни должно пройти через свободу, через испытание свободы, через отвержение соблазнов свободы. В этом, может быть, смысл грехопадения.
Нельзя отказаться от любви, от права и свободы любви во имя долга, закона, во имя мнения общества и его норм, но можно отказаться во имя жалости и свободы.
Демократия есть нездоровое состояние народа. В „органические“ эпохи истории никаких демократий не бывает и не возникает. Демократия — порождение „критических эпох“.
Демократия есть уже выхождение из естественного состояния, распадение единства народа, раздор в нем. Демократия по существу механична, она говорит о том, что народа как целостного организма уже нет.
Природа государства двойственная. С одной стороны, государство праведно изобличает грех законом и начальствующий носит меч не напрасно. С другой стороны, государство само заражается грехом и делает зло.
Человек не устраним из философии. Познающий философ погружен в бытие и существует до познания бытия и существования, и от этого зависит качество его познания. Он познает бытие, потому что сам есть бытие.
Революция — конец старой жизни, а не начало новой жизни, расплата за долгий путь. В революции искупаются грехи прошлого. Революция всегда говорит о том, что власть имеющие не исполнили своего назначения.
Философия может существовать лишь в том случае, если признается философская интуиция. И всякий значительный и подлинный философ имеет свою первородную интуицию. Этой интуиции не могут заменить ни догматы религии, ни истины науки.
Совесть наша засорена и замутнена не только потому, что существует первородный грех, но и потому, что мы принадлежим к разнообразным социальным образованиям, которые для целей своего самосохранения считают ложь более полезной, чем правду.
Вера есть внутренний духовный опыт и духовная жизнь, есть возрождение души, и она не может порабощать философию, она может лишь питать её. Но в борьбе против религии авторитета, сжигавшей на костре за дерзновение познания, философия отпала от веры, как внутреннего просветления познания.
Любовь по природе своей трагична, жажда ее эмпирически неутолима, она всегда выводит человека из данного мира на грань бесконечности, обнаруживает существование иных миров. Трагична любовь потому, что дробится в эмпирическом мире объект любви, и сама любовь дробится на оторванные, временные состояния.
