Виктор Олегович Пелевин - родился 22 ноября 1962 года, Москва, СССР. Русский писатель. Автор романов - «Чапаев и Пустота», «Generation «П», «Священная книга оборотня», «Шлем ужаса. Креатифф о Тесее и Минотавре», «Empire «V», «S.N.U.F.F», «ДПП NN» и др.
Цитаты, афоризмы, высказывания, фразы - Пелевин Виктор Олегович
Если бог умер, то это был не бог.
Когда я живу, я двигаюсь на ощупь.
Была б душа, а мытарства найдутся.
Когда не думаешь, многое становится ясно.
Любовь не преображает. Она просто срывает маски.
Режим - это все те, кому хорошо живется при режиме.
Никогда не вини себя в том, в чем можно обвинить систему.
В наше время люди узнают, что они думают, по телевизору.
Вера, которую не разделяет никто, называется шизофренией.
Ну, мы-то с вами знаем, что никакого астрала нет. Нет даже колбасы.
Не люблю постмодернизм, это как питаться мясом погибшей культуры.
Колдун пытается влиять на других людей. Я же пытаются влиять на себя.
Один рассказ может содержать столько же энергии, сколько целый роман.
Построю лабиринт, в котором смогу затеряться с тем, кто захочет меня найти.
Сейчас ведь что квартиру обставить, что душу - со всем помогут, был бы лавандос.
Куда бы вы ни глядели, вы всё равно глядите в огонь, в котором сгорает ваша жизнь.
В писательстве мне нравится его уединенность и то, что для него ничего не требуется.
Я редко думаю об уже написанных текстах, и практически никогда их не перечитываю.
Настоящая литература обладает этим качеством — быть «настоящей», не будучи такой.
Сложно сказать, кто где что понимает. Это связано скорее с читателем, а не с писателем.
Телевизор – это просто маленькое прозрачное окошко в трубе духовного мусоропровода.
Чтобы спасти тонущего, недостаточно протянуть руку — надо, чтобы он в ответ подал свою.
Писатель должен быть своеобразным передатчиком, соединяющим наше время с вечностью.
Это не значит, что мы сейчас живем уже на Западе. Все гораздо более жестче и более жестоко.
Все, чем занимаются люди, настолько безобразно, что нет никакой разницы, на чьей ты стороне.
Улыбайся всем как можно шире - они должны быть уверены, что ты холодная лицемерная сволочь.
В России так всегда, - любуешься и плачешь, а присмотришься к тому, чем любуешься, так и вырвать может.
Я стараюсь любить все живое, поэтому подсчитать количество здесь довольно сложно — любовь это качество.
У человека, если он не вор или чиновник, меньше реальных прав, чем у белочки или кабана в европейском лесу.
А что касается Америки, то ей атомная бомба вообще не нужна, пока есть ВТО и Международный валютный фонд.
Но если нельзя было увидеть мир под тем же углом, его, без сомнения, можно было увидеть под тем же градусом.
Антирусский заговор, безусловно, существует - проблема только в том, что в нем участвует все взрослое население России.
Слово «невеста» в современном русском языке означает нечто весьма близкое к выражению «изготовившийся к прыжку зверь».
Для бегства нужно твёрдо знать не то, куда бежишь, а откуда. Поэтому необходимо постоянно иметь перед глазами свою тюрьму.
Любимых писателей, художников и т. д. у меня нет. Мне иногда нравится текст, который я читаю, или музыка, которую я слышу, и все.
Мне совершенно не интересно читать большинство молодых писателей. Мы живем в одном и том же мире, но видим его по-разному.
Как я думаю, литература должна быть убежищем, кельей. Наверное, такой взгляд не годится, что бы сделать карьеру, но я так чувствую.
Ничто так не выдает принадлежность человека к низшим классам общества, как способность разбираться в дорогих часах и автомобилях.
Остановиться на каком-нибудь конкретном напитке было трудно. Ассортимент был большой, но какой-то второсортный, как на выборах.
Вы почти Господь, вы можете создать что-то из ничего, вы можете создать законченную другую реальность и трансформировать ее во что хотите.
Смайлик - это визуальный дезодорант. Его обычно ставят, когда юзеру кажется, что от него плохо пахнет. И он хочет гарантированно пахнуть хорошо.
Подумаешь, кто-то качает книгу — тут всю страну скачали несколько раз в разные стороны, только вот засэйвить почему-то не могут. Чего уж о книжках-то.
Когда я пишу, я не думаю о читателе, пока я нахожусь в процессе, меня действительно не волнует, кто будет меня читать, я просто блокирую это, книга это целиком мое личное дело.
Современные философы - это подобие международной банды цыган-конокрадов, которые при любой возможности с гиканьем угоняют в темноту последние остатки простоты и здравого смысла.
В искусстве хорошо то, что конечный продукт не является материальным: когда вы пишете, то вы производите чувства, человеческие чувства, то, что испытывают ваши читатели, когда читают вашу вещь.
Фокус состоит в том, чтобы сделать выдуманную история настоящей, чтобы фантастика казалось документальной, и если мне удастся это сделать в один прекрасный день, то я буду счастливым человеком.
Человек считает себя Богом, и он прав, потому что Бог в нем есть. Считает себя свиньей — и опять прав, потому что свинья в нем тоже есть. Но человек очень ошибается, когда принимает свою внутреннюю свинью за Бога.
Ценность книги определяется не тем, сколько человек ее прочтет.У величайших книг мало читателей, потому что их чтение требует усилия. Но именно из-за этого усилия и рождается эстетический эффект. Литературный фаст-фуд никогда не подарит тебе ничего подобного.
Находясь в жопе, ты можешь сделать две вещи. Во-первых - постараться понять, почему ты в ней находишься. Во-вторых - вылезти оттуда. Вылезти из жопы надо всего один раз, и после этого про нее можно забыть. А чтобы понять, почему ты в ней находишься, нужна вся жизнь. Которую ты в ней и проведешь.
Интернет-дистрибуция — это, естественно, вопрос не моральный, а технический. Она существует во всем мире, но только у нас организована таким образом, что порталы размещают принудительную рекламу на страницах с пиратскими линками — и ни за что при этом не отвечают. На Западе их давно засудили бы до мышей, потому что элементарно можно доказать, что они таким образом наживаются на пиратстве. У нас этого не происходит, потому что на фоне большого воровства маленькое кажется незаметным и даже естественным — таким, знаете, контрапунктиком в государственной фуге.
