Такеши Китано - родился 18 января 1947 года, в городе Токио, Япония. Японский кинорежиссёр, актёр, комедиант, сценарист, писатель, поэт, художник и телеведущий. Режиссёр фильмов - «Жестокий полицейский», «Сонатина», «Фейерверк», «Брат якудзы», «Затойчи», «Такешиз», «Ахиллес и черепаха», «Беспредел» и др. Исполнял главные роли в фильмах - «Кровь и кости», «Гонин», «Изо», «Королевская битва» и др.
Я пришел в кино, так же случайно, как появляются на свет.
Я убежден, что счастье не имеет ничего общего с деньгами.
Когда я пишу сценарий, в моей голове уже готов весь фильм.
Говорят, дети учатся, глядя на спину отца, уходящего на работу.
Считаю ли я себя послом японской культуры? Нееет! Я, скорее всего, шпион.
Только определив, что такое смерть, можно понять, что собой представляет жизнь.
Гонконгские фильмы похожи на танец, они не имеют ничего общего с реальностью.
Важнейший тезис для того, кто хочет стать режиссёром, – не иметь никаких тезисов.
Я больше люблю монтировать, чем снимать, поэтому снимаю обычно на скорую руку.
Перед тем, как снять эпизод я прокручиваю его в голове, как если бы я смотрел это в кино.
Как только они начинают говорить о семейных ценностях и человечестве, они перестают быть комиками.
Комики должны заставлять людей смеяться, делая вещи, которые в обычной жизни сделать не дозволяется.
Юмор, пусть даже трэшовый — это единственный доступный мне способ оставаться свободным в своей стране.
Я телеведущий, я пишу книги, и еще я рисую. Кино для меня, это способ объединить все эти формы выражения.
Мне кажется, что режиссеры, дающие женщинам главные роли, снимающие про них фильмы, совсем их не любят.
Сегодня все говорят о правах, и никто не задумывается об обязанностях. Мы развиваемся в очень странном направлении.
Возможно, отснятого материала и не всегда достаточно, но важно ведь, как его обыграть, — вот это и есть самое интересное.
В кино у тебя лишь 2 часа, чтобы рассказать историю и перед тобой стоит выбор, что включить в картину, а от чего отказаться.
Мне кажется, что если шоу-бизнес затрагивает человеческие эмоции, его нельзя считать ни грязным, ни безнравственным.
Я не вдохновляюсь чьими-либо фильмами, или великим режиссерами. Вместо этого я работаю над собственным ошибками.
Мне необходим смысл жизни. Хоть я и не очень представляю, как и куда, но все равно я хочу двигаться дальше, создавать новые фильмы.
Я полагаю, что становление ребёнка и превращение его во взрослого человека определяется тем, какие чувства он испытывает к родителям.
Я хочу, чтобы зрители чувствовали, что они находятся в другом измерении реальности. Я не хочу, чтобы моя аудитория, понимала каждую деталь.
Часто, работая над фильмом, я меняю начальный сценарий. Иногда приходится увольнять кучу людей, потому что «режиссер решил сделать по-другому».
Работа на телевидении приносит мне деньги и славу, необходимые для создания фильмов. Если я буду снимать только фильмы, мне не на что будет есть.
Чтобы добиться того, чтобы японская публика воспринимала меня как серьёзного актёра, мне пришлось десять лет играть серийных убийц и насильников.
Для нас, японцев, быть счастливым означает, прежде всего, что в любом возрасте и в любой момент у нас есть чем заняться и чем нам нравится заниматься.
Мне кажется я показываю насилие иначе, чем другие режиссеры. Мое насилие больно ранит. Люди должны понимать, что насилие это не игра, это очень больно.
В японской прессе меня до сих пор часто критикуют. Но о японской средствах массовой информации можно сказать лишь одно — они очень чувствительны к тому, что думает внешний мир.
Я думаю, что артисты должны быть свободны, иметь право быть отвергнутыми и создавать непопулярные произведения, которые не обязательно отвечают эстетическим «стандартам» современности.
Успех имеет свою оборотную сторону: в Японии я не могу спокойно гулять по улицам, кто-то обязательно захочет поговорить или попросит автограф. Поэтому я люблю приезжать в Европу и США: на улицах там меня никто не узнает.
