Эрнст Ингмар Бергман - родился 14 июля 1918 года, Уппсала, Швеция. Шведский режиссёр театра и кино, сценарист, писатель. Признан одним из величайших кинорежиссёров авторского кино. Наиболее известные фильмы Бергмана — «Седьмая печать», «Земляничная поляна», «Персона», «Шёпоты и крики», «Фанни и Александр». Многократный оладатель премии - «Оскар», «BAFTA», «Сезар». Умер 30 июля 2007 года, Форё, Готланд, Швеция.
Если я сам себя не запущу, ничего сделано не будет.
Я всегда живу искусством, но никогда собственной жизнью.
Не вовлекай чувства в то, что ты видишь. Тогда ты видишь всё.
Страх оказаться неспособным подтачивает и разъедает способность.
Жизнь имеет в точности ту ценность, которой мы хотим её наделить.
Я надеюсь, что никогда не стану настолько старым, чтобы стать религиозным.
Только тот, кто тщательно подготовился, имеет возможность импровизировать.
В сущности, я все время живу во снах, а в действительность лишь наношу визиты.
Я живу в собственных фантазиях, из которых делаю короткие вылазки в реальность.
Неважно, плачешь ты на самом деле. Важно, чтобы зрители верили, что ты плачешь.
Только благодаря друг другу мы чувствуем себя живыми, даже если часто это причиняет боль.
Из «Советов киноактёру»: Будьте проще. Сделайте пустое лицо. Музыка и сюжет заполнят его.
Иногда влюбляешься благодаря мелочам, порою глупым, и даже тем, которые иногда раздражают.
Охваченные собственными тревогами, мы часто ходим кругами, не способные различать добро и зло.
Индивидуалисты могут смотреть друг другу прямо в глаза и при этом отрицать существование друг друга.
У тоски есть поразительное свойство. Она настигает сразу же, стоит лишь попытаться дать ей определение.
Искусство должно потрясти, попадая в сердце и душу, делая промежуточную остановку в области интеллекта.
Привилегия детства: свободно переходить от волшебства к овсяной каше, от безграничного ужаса к бурной радости.
Одиночество — это некий абсолют. Единственное существующее. Все остальное плод нашего воображения, иллюзия.
Во время просмотра кино мы целиком отдаемся во власть воображения и позволяем фильму воздействовать на наши чувства.
Бог, создавая женщин, не наделил их чувством юмора, поэтому они способны только любить мужчин, вместо того, чтобы смеяться над ними.
В молодости меня страшила смерть. Теперь я понимаю, жизнь — всего лишь свет, который однажды погаснет, и ради этого не нужно поднимать шум.
Фильм подобен сну. Ни одно искусство не способно обратиться к нашей совести, к самым темным и потаенным уголкам нашей души так, как это делает фильм.
Старость похожа на подъем в гору. И чем выше ты поднимаешься, тем сложнее и тяжелее становится идти, но с каждым уступом перед тобой открывается все более заманчивый вид.
Работая над новой картиной, сперва я собираю как можно больше материала. Затем я пытаюсь потопить айсберг моих идей, позволяя всплыть на поверхность лишь некоторым из них.
Я не раз убеждалась, что многие актеры и актрисы чрезвычайно застенчивые люди. Когда они играют, это уже не они, это кто-то другой. Те слова, которые вылетают из уст автеров, принадлежат другим людям.
В молодости я был очень неприятным молодым человеком. И если бы сейчас я встретил молодого Ингмара, я бы сказал: «Ты очень талантлив, и я постараюсь тебе помочь, но я не хочу иметь с тобой ничего общего».
Общение между людьми ограничено большей частью сплетнями и критикой чьих–то поступков. Это наблюдение постепенно заставило меня избегать так называемой светской жизни. Мои дни проходят в одиночестве.
В отношениях с другими мы преследуем две цели: инстинктивно стремимся к сближению и вместе с тем пытаемся сохранять безопасную дистанцию. Только контакт с другим помогает нам принять факт нашего полного одиночества.
Когда я стою на сцене или перед камерой, то инстинктивно чувсвую, что нужно делать, и знаю при этом, как это сделать. Но в обыденной жизни я не могу ответить на вопрос: Какую ты хочешь комнату: ту или эту? Мне все равно. Выберите для меня сами.
Я считаю, что существует зло, не поддающееся объяснению, вирулентное, ужасающее зло, присущее в животном мире исключительно человеку. Зло иррациональное, не укладывающееся в закономерности. Космическое. Беспричинное. Ничего люди так не страшатся, как непонятного, необъяснимого зла.
Из всех злоключений и конфликтов, печальных условий, в которых находится человек, в молчании выкристаллизовывается лишь маленькая чистая капля чего-то иного — внезапный порыв, попытка понять несколько слов на чужом языке, это нечто странное, но единственное, что остается. Только это и позитивно.
